"ГАЗЕТА.RU"
Реализация ЕГЭ оказалась выгодна и удобна
всем, кроме вузов, ради которых он задумывался.
Напомним,
что
изначально ЕГЭ позиционировали как средство
объективной оценки знаний. Учителя, дескать
часто ставят оценки, руководствуясь симпатиями
(что правда),
а
независимое тестирование даст истинную картину:
кто, что и как выучил. Впрочем, за этой идеей
стояло отнюдь не стремление покончить с очковтирательством.
Филипповское министерство образования
планировало финансировать высшее образование с
помощью ГИФО – государственных именных
финансовых обязательств. А их – выдавать по
результатам ЕГЭ. Соответственно, Единый экзамен
действительно должен был реально оценивать
подготовку выпускников. Иначе
ректоры вузов, к которым приходили бы
абитуриенты с сертификатами ГИФО, никогда в эту
систему не поверили. Соответственно, все, что
говорилось в Министерстве о надежности системы
ЕГЭ, говорилось в расчете на ректоров.
Первый скандал,
поставивший под сомнение результаты Единого
экзамена, потушили достаточно оперативно. В 2003
году в интернете появились сотни сайтов с
названиями вроде ege-2003.narod.ru, где по
смешным ценам предлагалось купить «настоящие»
тесты ЕГЭ за 2–3 месяца до экзамена.
Министерские специалисты по защите информации
весьма убедительно разоблачили мошенников. Тогда
же инспекторы зафиксировали первые нарушения в
пунктах приема экзамена: кто-то скрывался с
учебником в туалете, кто-то звонил другу…
Министерство старательно делало вид (и
подталкивало других думать так же), что
фальсификация результатов ЕГЭ выгодна только
выпускникам-абитуриентам.
Конечно же, на самом деле это не так. Напомним,
что изначально ЕГЭ задумывался как гарантия для
вузов, что к ним придут действительно способные
выпускники. Школьная система должна была
выполнять свою работу, то есть учить и
представлять учеников для независимой оценки.
Но механизм ЕГЭ так удачно совпал с бытующими
в среднем образовании методами управления и
показался управленцам столь удобным
инструментом, что первоначальная идея ЕГЭ
исказилась до неузнаваемости.
У среднего образования есть одна глобальная
проблема: просчитать эффективность финансовых
вложений в школу практически невозможно. И тут
как палочка-выручалочка подворачивается ЕГЭ –
своеобразный образовательный аудит. Независимая
система аттестации, которую проводят федералы. А
результаты – показатели обученности – доступны и
региональным управленцам! Естественно, такой
инструмент сразу будет взят на вооружение.
Его и взяли. Министерство тоже приложило к этому
руку, объявив борьбу за качество образования.
Сначала тем, чьи ученики показали плохие
результаты на ЕГЭ, доставались выговоры,
выбившиеся в передовики производства отличников
награждались грамотами. Потом стали увольнять
учителей, у которых процент двоек на ЕГЭ
превышал некоторую установленную норму. А в
нынешнем году губернатор Тюменской области
Сергей Собянин предложил увольнять уже
директоров школ, где плохо сдали ЕГЭ, и глав
муниципалитетов, которые являются учредителями
школ и наняли на работу таких директоров.
Некоторые чиновники в ранге руководителей
региональных органов управления образованием
предложили впрямую завязать на результаты ЕГЭ
финансирование школ. А в некоторых регионах –
Тюменской, Белгородской областях – учителям за
хорошие показатели на ЕГЭ доплачивают
премиальные.
Понятно, что в такой ситуации появляется соблазн
немного «похимичить» с процедурой ЕГЭ, что
вполне возможно, поскольку проводит ее
Федеральный центр тестирования, но персонал
набирается непосредственно на месте. На месте же
проходит и процедура… Конечно, есть общественные
наблюдатели, но согласно положению о ЕГЭ они не
могут находиться в помещениях, где происходит
экзамен. Есть и инспекторы из центра, но в
нынешнем году Рособрнадзор заранее официальным
письмом известил региональные власти, куда и
когда «нагрянет» инспекция. В такой ситуации
руки у организаторов ЕГЭ на местах развязаны.
После окончания ЕГЭ данные стекаются в
региональные центры обработки информации (РЦОИ),
откуда уходят в Москву в Федеральный центр
тестирования, который их сводит воедино,
переводит тестовые баллы в привычные тройки,
четверки и пятерки и возвращает на места
сертификаты с оценками. Компьютеры ФЦТ работают
с массивами информации, стекающейся со всей
страны.
И статистическая обработка данных позволяет
выявить возможные фальсификации. Что и произошло
в нынешнем году. В невероятных масштабах.
Объяснение этому может быть только одно – в
завышении баллов ЕГЭ заинтересованы не только
директора школ и начальники роно, но и
региональные начальники. Заметим, что процедура
ЕГЭ, задуманная как федеральная, вот уже
несколько лет фактически проводится за деньги
регионов. Экзамен проходит летом, а федеральные
средства приходят в конце финансового года и не
в полном объеме. Естественно, такое положение
вещей на местах воспринимается как карт-бланш на
манипуляции. К тому же борьбой за качество
образования Министерство спровоцировало
глобальное соревнование в масштабах страны, и
каждый регион хочет выглядеть не хуже дальних и
ближних соседей.
Вот его первые результаты: в 2005 году на ЕГЭ
резко увеличилось число отличников. Причем
повышение планки дало не общее повышение уровня
знаний по стране, а результаты отдельных
регионов.
Разберемся в ситуации на примере Башкирии. В
этой республике самый высокий в России средний
балл по сумме предметов, которые сдавались на
ЕГЭ. Еще Башкирия занимает второе место в
общероссийском зачете по числу отличников (на
первом месте Воронежская область). И семьдесят
третье место (четвертое с конца) по числу
двоечников.
Возьмем результаты по конкретному предмету: в
Башкирии на ЕГЭ по математике оказался 31%
отличников (в среднем по стране знают математику
на пять 6,9% выпускников). В отдельных районах
республики результаты еще более впечатляющие:
например, в в Кушнаренковском районе отличников
по математике вообще оказалось 85,7%, в
Балтачайском – 85,1%, в Татышлинском – 72%. И
это при том, что даже в столице региона Уфе
пятерки получили скромные на фоне достижений
сельских районов 33% школьников. Схожая картина
в Башкирии и по другим предметам.
Конечно, все это можно объяснить как результат
работы замечательных учителей, настоящих
кудесников логарифма и мастеров производной. Но
таких педагогов не может быть много, даже если
свезти их в один район со всей России – на всех
не хватит. Отличные результаты их учеников
поднимут средний балл по району на два-три
пункта, но уж никак не на десять-двадцать.
У экспертов есть другое объяснение аномально
высоких результатов. Тесты ЕГЭ состоят из трех
частей. А, В и С. А – простые задания, В –
сложные, С – задачи олимпиадного уровня.
Правильный ответ на вопрос А оценивается в один
балл, В – в два или три, С – четыре и выше.
Нормальной картиной считается, когда ученик
решает части А и В, пару заданий из С и набирает
достаточное число баллов для пятерки.
Так вот: Башкирия занимает первое место среди
регионов, где баллы за часть С выше, чем за А и
В. То есть дети не справились с простыми
заданиями, зато успешно решили задачи
олимпиадного уровня и получили свои «отлично».
Это, скорее всего, означает, что часть С за них
решал кто-то другой.
Вероятно, организаторы рассуждали так: с
простыми задачами справятся сами, а со сложными
– поможем. Но ученики не справились даже с
простыми, и получились такие удивительные
результаты.
Причем в этой схеме прослеживается чудная
закономерность. Например, республика Марий-Эл –
на пятом месте в общероссийском рейтинге по
среднему баллу, на пятом – по числу
отличников... И по числу тех, за кого, возможно,
решали часть С, тоже пятая...
Впрочем, есть регионы, где с частью С все в
порядке, но средний балл все равно аномально
высок. Для них эксперты предложили другой
вариант развития событий. Каждый год регионы
заказывают тесты для июньской волны ЕГЭ. В этом
году было заказано свыше двух миллионов тестов,
официально использовано – 1 600 000. Куда делось
еще полмиллиона тестов, упакованных в
индивидуальные пакеты, которые в Министерстве со
значением называют «секьюрпаки»? Они приходят в
регионы за десять дней до экзамена. За это время
можно составить тесты-аналоги, включающие весь
спектр возможных заданий (поэтому секьюрпаков
нужно много) и дать их школьникам как «срезовую
работу по новой методике» или что-нибудь в том
же духе. А на официальном экзамене ученики
получат задания, подозрительно напоминающие те,
что они уже решали…
В итоге система ЕГЭ оказалась выгодна и удобна
всем. Кроме вузов, ради которых она
задумывалась. Потому что ректоры вряд ли поверят
в такое количество новоиспеченных отличников. А
то что выпекали их с нарушениями технологии, был
вынужден признать даже министр Фурсенко.
– К сожалению, в ряде регионов результаты ЕГЭ
ставят под сомнение его объективность, – заявил
он недавно. – Возникает страх, не будет ли
соблазна у отдельных регионов приспособить
систему оценки качества образования так, чтобы
достичь хороших результатов по ЕГЭ не за счет
повышения качества подготовки учеников, а за
счет каких-то технологических шагов…
Министр лукавил. Систему уже давно приспособили.
24 августа 2005 г.
|